Сентябрьское утро - Страница 4

— Кому? — спросил он, метнув раздраженный взгляд на многочисленных политиков. — Тебе или Мод?

— Мод пытается сохранить заповедник в пойме Эдисто-Ривер, — произнесла она безразличным тоном. — А они хотят использовать часть прибрежной территории под промышленную зону.

— Ну конечно, теперь мы будем спасать мокасиновых змей и песчаных мух! — небрежно съязвил он, хотя Кэтрин знала, что он был таким же убежденным консерватором, как Мод.

— А мне смутно припоминается твое выступление по телевидению в поддержку идеи устроить в пойме национальный парк.

Он поднес сигарету к твердым губам.

— Каюсь, — произнес он со своей скептической неотразимой улыбкой.

Потом взглянул в сторону рок-группы, и улыбка поблекла.

— Они все время играют одно и то же? — поинтересовался он, не скрывая неприязни.

— Я не уверена. Я думала, ты любишь музыку, — сыронизировала она. Это его взбесило.

— Люблю. Но это, — он бросил выразительный взгляд в сторону музыкантов, — это не музыка.

— Мое поколение считает это музыкой, — парировала она с вызовом в сверкающих глазах. — А если она тебе не нравится, если ты такой ретроград и брюзга, зачем ты вообще притащился на этот вечер?

Он наклонился и коснулся ее щеки длинным сильным пальцем.

— Не умничай, — произнес он. — Я пришел, если честно, потому, что не видел тебя шесть месяцев.

— Зачем? Чтобы забрать меня домой и всю дорогу читать мне мораль?

Его густые брови сошлись на переносице.

— Сколько ты выпила этого пунша? — строго спросил он.

— Еще не все, — заявила она с отчаянной улыбкой и залпом осушила бокал.

— Дерзишь, девочка? — невозмутимо заметил он.

— Это больше похоже на самозащиту, Блейк, — призналась она, глядя на него поверх пустого бокала и ощущая на воспаленных губах прохладу хрусталя. — Я хотела набраться смелости, чтобы не обращать внимания, когда ты начнешь меня мучить.

Он глубоко затянулся.

— Это было полгода назад, — сказал он сухо. — Я об этом забыл.

— Ничего ты не забыл, — вздохнула она, видя по напрягшемуся лицу Блейка, что его захлестывает волна холодного бешенства. — Я ведь действительно не знала, что было у Харриса на уме. Наверное, мне полагалось бы это знать, но я ей-Богу не знала.

Он тяжело вздохнул:

— Конечно, не знала. Я привык считать, что это хорошо. Но чем старше ты становишься, тем больше я в этом сомневаюсь.

— И Мод говорит то же самое, — прошептала она, спрашивая себя, умеет ли он читать чужие мысли.

— Кажется, она права. — Он еще раз пристально оглядел ее всю в этом изящном и таком смелом платье, и его темные зрачки сузились. — Тебе еще рано носить такие туалеты.

— Значит ли это, что, когда я стану взрослой, ты позволишь мне носить их? — мягко спросила она.

Темная бровь выразительно поднялась.

— Я не заметил, чтобы ты нуждалась в моем позволении.

— И тем не менее я, кажется, в нем нуждаюсь, — настаивала она. — Стоит мне шаг ступить, как ты начинаешь язвить и издеваться.

— Все дело в том, что ты имеешь в виду, говоря о взрослении, — возразил он, давя в пепельнице сигарету. — Неразборчивость в знакомствах решительно запрещается.

— Однако себе ты ее позволяешь, не так ли? Его голова резко откинулась назад, глаза вспыхнули гневом.

— Какого черта ты интересуешься моей частной жизнью? — ледяным тоном осведомился он.

Ее отодвинули в сторону, поставили на место.

— Я… я просто поддразнила тебя, Блейк, — неловко оправдывалась она.

— Я не шучу, — отрезал он.

— Ты никогда со мной не шутишь, — произнесла она жалобно.

— Ты ведешь себя как глупая девчонка. Она прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы. В ее мягких живых глазах задрожала обида.

— С вашего разрешения, — сказала она с горечью, — я отправлюсь домой играть в куклы. Спасибо за теплый прием, — прибавила она срывающимся голосом и отошла от него. Прокладывая себе путь сквозь толпу, она впервые пожалела о том, что попала в семью Блейка.

Глава 2

До самого конца вечера она избегала Блейка, держась поближе к Нэн и Филлипу и стараясь зализать свои душевные раны. Но Блейк, казалось, вовсе не замечал этого. Он увлеченно дискутировал о чем-то с Мод и каким-то моложавым конгрессменом.

— Интересно, о чем они толкуют? — спросил Филлип, танцуя с Кэтрин под одну из немногих медленных мелодий оркестра.

— О спасении мокасиновых змей, — буркнула она, состроив пренебрежительную гримасу, но в ее темных глазах затаилась обида. Филлип тяжело вздохнул:

— Ну что он натворил на этот раз?

— Ты о ком? — спросила она, вся вспыхнув. Во взгляде Филлипа читались снисходительность и ирония.

— О Блейке. Стоило вам оказаться в одной комнате в течение десяти минут, как вы уже начали избегать друг друга.

Она стиснула зубы:

— Он ненавидит меня, я же тебе говорила…

— Так что он натворил? — переспросил Филлип.

Она уткнулась взглядом в верхнюю пуговицу его рубашки:

— Он сказал… сказал, что я не должна заводить беспорядочных знакомств.

— Вполне в стиле Блейка, — с досадой отозвался Филлип.

— Ты не понял. Это было только начало, — объяснила она. — Я сострила в том смысле, что и он не монах, и тогда он разъярился на меня за то, что я лезу в его частную жизнь. — Она вся напряглась при воспоминании о бешеном приступе его гнева. — Я же ничего не имела в виду.

— Ты не знаешь ничего о Делле? — мягко спросил он.

Она вскинула на него глаза:

— О какой Делле?

— Делле Несс. Он только что порвал с ней, — объяснил Филлип.

Странная судорога прокатилась по ее стройному телу, и она с удивлением поняла, что это незнакомое ощущение было вызвано мыслью о близости Блейка с какой-то женщиной.